Канон преподобной Евфросинии Полоцкой
- Kanon_Efrosinje_bw.pdf - рукописный черно-белый вариант; файл Adobe Acrobat, 1.2 Mb.
- Kanon_Evfrosinii_color.djvu - рукописный цветной вариант; файл DjVu, 706 кб.
- Eufrosinia.pdf - Цветной типографский макет; файл Adobe Acrobat, 149 кб (сердечно благодарим Константина Спекторова за набор и вёрстку).
Предисловие к канону преподобной Евфросинии Полоцкой.
Священноинок Симеон
Предлагаемый ныне вниманию читателя канон прп. Евфросинии написан мною в 1998 году, что называется, по случайному поводу. Но, впрочем, ничего случайного на свете не бывает. Это подтвердилось тем, что через несколько недель после его написания малознакомый священник подарил мне маленькую частицу ее св. мощей – и не просто так, а с непременным условием, что я закажу иконописцу икону прп. Евфросинии, куда надо будет вложить эту частицу. Я исполнил условие дарителя. Икона была написана замечательным мастером Анной Корневой. Это был первый для меня повод обратиться к ней, и с тех пор наша дружба уже не прекращалась. За минувшие с тех пор годы Анна написала еще около 15-ти икон для нашего храма и для моего дома, а также для пожертвования в другие храмы и дарения верующим людям. (Икона Пресвятой Богородицы Боголюбской, написанная ею для Николо-Улейминского монастыря, с 2002 году была отмечена неоднократным истечением мира.) Прп. Евфросиния, войдя своими св. мощами в наш храм, повлекла за собою множество явных и тайных благодеяний.
Впрочем, сейчас, публикуя текст написанного ранее канона, я думаю не только об этом, но и об особом месте прп. Евфросинии в истории русской святости.
Прп. Евфросиния – одна из немногих святых жен, прославленных Русской Церковью в домонгольские времена. Первая – это, конечно, княгиня Ольга; через сто лет в схиме скончалась вдова Ярослава Мудрого, строительница новгородского Софийского собора княгиня Ирина (иноческое имя – Анна). Впрочем, она до сих пор остается местночтимой святой Новгорода. Евфросиния умерла в 1173 году в Иерусалиме. Почитание ее во святых началось почти сразу после кончины. Прославленными святынями Руси стали также принесенная ею из Византии икона Пресвятой Богородицы Одигитрии Эфесской и устроенный ее усердием драгоценный напрестольный крест с частицами Крестного Древа, гроба Господня и св. мощей.
Прп. Евфросиния представляет собою тип характера, который был ярко проявлен в Киевской Руси, но гораздо менее свойственен Руси Московской.
Русских в 9-12 вв. роднило с другими северными народами – германцами, англосаксами, кельтами – принятое в обществе достаточно высокое представление об умственном и духовном потенциале женщины. В эпосе, и в ранней истории этих народов женщина часто выступает в роли, которая ей мало свойственна по природе – как воительница-богатырша. В сравнении с довольно выдающимися по своим бранным подвигам киевскими князьями языческой эпохи (9-10 вв.), княгиня Ольга (как она представлена в полулегендарных сказаниях «Повести временных лет») ни в чем не уступает им в воинственном духе и беспощадности. Для того времени это было совсем не удивительно. Удивляет даже не характеристика ее как «мудрейшей из всех людей», вложенная Нестором-летописцем в уста киевских бояр. Важнее другое: эта же Ольга выступает как первая русская женщина, которая сознательно приняла и активно насаждала в своем отечестве христианскую веру. И делает она это, как кажется, совсем не по-женски: не повинуясь слепой преданности традиции, не испытывая суеверного страха, не боясь противодействия языческого окружения. При этом летопись именно ей приписывает и едва ли не самые первые серьезные меры по регулярному государственному устроению Руси.
Жена Ярослава Мудрого – шведская королевна Ингигерда, в крещении Ирина, – похожа на прабабку своего мужа. Еще юной девицей она в ходе хитрой политической операции в 1015 г. вынудила своего отца короля Олафа к прекращению многолетней войны с Норвегией. Ее же усилиями и решительностью была прекращена война Ярослава с Полоцким княжеством, в которой участвовали и норвежцы. Северные сказания утверждают, что вообще у нее в обычае было сопровождать мужа во время войны. Это однако не помешало ей быть матерью большого семейства – семи сыновей и трех дочерей. Княгиня Ирина пользовалась огромным уважением среди правителей Европы и неоднократно выступала гарантом договоров между ними. И она же явилась основательницей Ирининского монастыря в Киеве и инициатором постройки в Новгороде Софийского собора. Первой из знатных жен Руси она перед смертью приняла схиму, положив начало многовековому обычаю русских княгинь.
К той же породе сильных духом и мудростью женщин принадлежала и полоцкая княжна Предислава, внучка известного своей неукротимой воинственностью князя Всеслава. А прадед ее Брячислав, постоянно соперничавший со своим братом Ярославом Мудрым, не раз пытался взять в плен княгиню Ирину, надеясь тем самым решить исход борьбы, - но каждый раз неудачно.
.focus())
Не пытаясь пересказывать здесь житие Предиславы-Евфросинии, я отмечу только некоторые черты ее судьбы. В отличие от Ирины, она идет на иноческий подвиг двенадцатилетней отроковицей, против воли отца, - посвящая Богу всю свою дальнейшую жизнь, - и ведет за собою сестру и многих знатных девиц своего княжества. Оригинален (даже, можно сказать, исключителен для Древней Руси) сам характер ее духовного служения – юная инокиня переписывала Священное Писание, и деньги, вырученные за эти святые книги, раздавала нуждающимся. Впоследствии, в основанном ею монастыре она учредила школу, где послушницы, кроме навыков к молитве и рукоделию, учились также книгописанию. Пламенная ревность о соединении с Женихом Небесным в будущей жизни была для Евфросинии неразрывно связана с заботой о духовном просвещении и усовершенствовании нравов общества. Ее житие говорит о том, что она молитвой и мудрым рассуждением погашала междоусобия князей, а также внутренние раздоры в самом Полоцком княжестве.
Не имея аналогий в русской истории, образ прп. Евфросинии, однако, находит многочисленные и очень близкие параллели в святых подвижницах ранней Английской Церкви, знакомых нам по «Церковной истории народа англов» прп. Беды Досточтимого (8 век). Но это – тема отдельного разговора.
Через много веков на русской почве снова явилось подобное понимание женского церковного служения – и тоже, к сожалению, в единичном примере. Носительницей этого идеала была женщина, воспитанная вне традиций русского религиозного быта. Я имею в виду вел. княгиню Елизавету Феодоровну, которая, кстати, усердно содействовала запоздавшей официальной канонизации прп. Евфросинии. Но ее жизнь – это совсем особая тема.
В жизни прп. Евфросинии я вижу такие черты раннего русского христианства, к сожалению, впоследствии весьма ослабленные, как гармоничное и оптимистическое восприятие жизни и общества, склонность к освящению и преображению мира, а не к уходу из него. Высокое сознание ответственности женщины, не замыкающейся в тесном кругу домашних забот, а вносящей дух материнской молитвы, любви и заботы в разделенный враждой, корыстью и амбициями мир мужчин, - это кажется столь современным, столь нужным именно теперь, что образ прп. Евфросинии приобретает символический смысл. Россия, с ее хроническим, многовековым дефицитом любви к человеку, - страна, сломавшаяся под тяжестью своей исторической судьбы, особенно нуждается теперь в мудром, самоотверженном, матерински-сердечном, и в то же время поистине мужественном служении женщины-христианки.
Должен признаться, что записанные здесь мысли оформились в самое последнее время. Тогда, когда я работал над каноном, большинство из них еще не приходило мне в голову: поэтому они и не отражены в его тексте. Но я, вспоминая евангельские слова о нивах, которые побелели и поспели к жатве (Ин 4:35), призываю читателей этого канона помолиться вместе со мною «Господину жатвы», да вышлет Он на жатву Свою в Русской земле не только делателей, но и делательниц, в новом тысячелетии продолжающих бессмертные труды прп. Евфросинии.
