11 (24) октября. Сороковой день.
Несколько слов в память о Наташе Назаровой.
Сорок дней назад, 15 сентября 2008 года, закончилась земная жизнь давнего преданного друга нашей общины – Наташи Назаровой.
Наташа давно уже достигла того возраста, когда к человеку начинают обращаться по имени-отчеству: Наталья Олеговна. Но я, говоря о ней, буду называть ее, как привык сам, и как ее звали в нашем храме. Да и в Москве, на Рогожском, где она была постоянной прихожанкой, ее все знали как Наташу-Балашихинскую.
Наташа родилась в конце сороковых годов, в семье офицера-танкиста, военпреда на одном из оборонных заводов Подмосковья. Род ее идет с Кубани. Странно, что ни на своего осанистого, высокорослого и даже в старости красивого отца-казака, ни на яркую, с украинским типом лица, маму – она была совершенно не похожа: маленькая, как серая мышка, незаметная, крайне непритязательная к своему внешнему облику. За двадцать лет нашей дружбы другой я ее не помню. Впрочем, на фотографиях юной поры у нее очень симпатичное лицо, с яркими, лучистыми глазами.
Наташа говорила о своей прежней жизни коротко: «Молодость у меня была очень грешная». Я никогда не расспрашивал ее об этом, а исповедовалась она у другого священника. Но и на фотографиях «грешной молодости» ее облик отмечен не только добротой, но и необычной духовной глубиной: женщина с таким выражением лица, кажется, могла родиться только для того, чтобы стать Христовой ученицей.
В семейной жизни Наташе, по обычным житейским меркам, не повезло. Муж оставил ее с новорожденным младенцем, а вскоре любовь к беззаботной жизни и удовольствиям привела его к длительному заключению в лагере. Ни о какой помощи с его стороны речь никогда не шла. В возрасте около сорока лет она еще раз попробовала устроить свое женское счастье, но и эта попытка оказалась решительно неудачной.
Однако именно в эту пору Наташа обрела бесконечно большую ценность – веру в Сына Божия, пришедшего спасти мир. В 1988 году она приняла крещение в Покровском старообрядческом соборе на Рогожском кладбище. Крещение в старообрядчестве было отчасти уже подготовлено для нее знакомством и дружбой со старообрядцами Горного Алтая, где в восьмидесятые годы ей приходилось бывать в длительных служебных командировках. Едва ли не первым ее другом и наставником на пути ко Христу стал девяностолетний старец Кирьян Викторович из алтайского селения Мульта. (Фамилию его я, к сожалению, не помню.) Кирьян Викторович по традиции своего рода принадлежал к беспоповцам часовенного согласия, но был человеком открытого и свободного духа, какие редко встречаются в нашей среде. Своей светлой мудростью, добротой и богатым житейским опытом он производил глубокое впечатление на всех, кто с ним встречался. Благодаря ему, первое знакомство Наташи со старой верой оказалось столь светлым, что потом никакие мрачные стороны нашей церковной действительности не могли погасить в ней любовь к Церкви, в которую она вступила. Она неизменно верила, что Старообрядческая Церковь избрана Богом для некоего свидетельства миру, которое еще должно открыться. Ни застой и упадок, которые приходилось ей наблюдать все эти годы, ни неприглядные поступки кого-то из клира, – ничто не вызывало у нее гнева или уныния. Она без преклонения или сентиментальности, без всяких «розовых очков», но естественно и чисто – любила, кажется, почти всех священников, кого знала. Этим она подавала убедительный (хотя, кажется, недостижимый) пример как мне, так и многим другим.
Дело в том, что Наташа очень любила людей – просто как людей, не различая их по званию, племени или религии. Я не помню случая, чтобы, зная о чьей-то беде рядом с ней, она не попыталась реально помочь страдающему. Иногда это стоило ей огромных сил, волнений и средств. В начале 90-х годов учреждение, где она прежде работала, было реорганизовано: Наташа осталась без заработка, и остальное время жизни жила на сущие копейки, одеваясь лишь в старое и питаясь исключительно скудно. (В течение последних лет десяти она не ела ни мяса, ни рыбы, ни даже, кажется, чего-то сладкого.) Но на помощь человеку, оказавшемуся в нужде, она могла найти порой значительные суммы и посвятить ему все свое время. И даже если на самоотверженную доброту отвечали неблагодарностью или подлостью, это ее не разочаровывало. Осуждения таким людям она никогда не высказывала вслух и не любила, если их осуждал кто-то другой. «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим 12, 21), – эти слова апостола Павла можно было бы назвать девизом повседневной жизни Наташи.
Лет, кажется, тринадцать назад она встретила на улице своего бывшего мужа Алексея, который к тому времени превратился в нищего и беспомощного инвалида, еле способного передвигаться. Наташа до самой смерти ухаживала за ним, привела его к вере и покаянию, и приняла деятельное участие в устройстве его несовершеннолетних детей от второго брака (их мать трагически погибла). На все это ушли многие годы: она пережила Алексея всего лишь на два месяца.
За своего единственного сына Наташе пришлось пролить немало слез. У Алика (в юные годы он во многом походил на своего отца) была весьма беспокойная молодость. Опуская все остальное, скажу лишь, что я был свидетелем, как может молиться мать за сына: именно о такой молитве и говорят, что она «со дна моря достанет». В 1991-92 гг. Алик служил в составе миротворческого батальона в охваченной войной Югославии. Впоследствии он рассказывал, как не раз спасался от, казалось, неминуемой смерти. За секунду, пока не взорвался простреленный бензобак, ему под пулями удалось выпрыгнуть из охваченного огнем джипа, немыслимым усилием буквально выбросив за собой товарища. (За этот мужественный поступок Алик получил орден.) В другой раз он невредимым смог пройти через большое минное поле, где до и после него погибло много людей. Везение, скажут? Но кто бы видел, как в эти самые дни и часы молилась о нем его мать…
Я не помню, чтобы Наташа когда-либо вела разговоры о молитве и, особенно, о том, как молится сама. Но ее истертые насквозь лестовки говорили сами за себя. Ее любимым молитвенным чтением был канон Пресвятой Богородице Одигитрии. Книжечка с этим каноном, с которой она нигде не расставалась, за несколько лет пришла в полную негодность, будто ее листали многие сотни рук. Конечно, это показатели внешние, не говорящие ничего о внутренней силы молитвы, но о внутренней силе свидетельствовала сама Наташина жизнь.
С особенной любовью почитая святую великомученицу Парасковию-Пятницу, Наташа собрала деньги на две большие (примерно в метр высотой) ее иконы, найдя для этой работы таких мастеров, о которых точно знала, что они отнесутся к делу с истинным благоговением. Обе иконы она сама отвезла поездами, среди зимы, в бедные провинциальные храмы, за тысячи верст от Москвы, моля Бога, как говорила, чтобы по молитве перед этими святыми ликами люди получали помощь в скорбях. Может быть, теперь, когда она сама отошла к Богу, желание ее сердца будет исполнено, и Господь прославит эти иконы дарованием чудес.
Когда несколько лет назад в старообрядчестве вызвала споры и толки книга «Разумею пути Твоя», многие полагали, что она составлена мною. На самом деле, эта книга была плодом трудов Наташи Назаровой. Любому, кто знал ее чисто внешне, трудно представить, но и сама идея книги, и все хлопоты по ее составлению, набору и напечатанию целиком принадлежали ей. Тем, кто хочет видеть в этой книге «прикровенное соглашательство с никонианами» (в основном, по причине участия в ней о. Иоанна Миролюбова, который был в ту пору еще поморским наставником, но впоследствии присоединился к официальной Церкви), я могу ответить только одно: дай Бог им не на словах, а на деле любить старообрядчество хоть в половину того, как преданно и трепетно любила его Наташа Назарова. В наше время почти всеобщей черствости, равнодушия и расчета встретить такую безусловную и жертвенную любовь к Церкви – все равно, что найти бриллиант в подмосковном огороде. Она любила Церковь Христову так, как любят некоторые чистые души Пресвятую Богородицу. Любое другое сравнение будет слабым.
Вышедший недавно сборник «Из истории Белокриницкой иерархии» также появился исключительно трудами этой маленькой женщины в невзрачном пальтишке и ветхом сером платке.
Если говорить о вещах менее «спорных», - что ж, можно вспомнить, как в 1993 году, во время всеобщего развала и дороговизны, именно она организовала переиздание старообрядческого «Молитвослова» (тиражом в 10 тысяч экземпляров) на Алтае, да еще и помогала переправлять эту книжную массу в Москву. Само собой разумеется, что из всех этих трудов она не извлекла для себя ни копейки. Я удивлялся, как хватало у нее на все физической и душевной выносливости. Наверное, и не хватало: по крайней мере, в последние годы по внешнему виду можно было понять, что ее здоровье сильно изношено. Но о каких-то недомоганиях за двадцать лет нашей дружбы я не слышал от нее ни слова. Впрочем, у «капитанских дочек», особенно из семей строевых офицеров прежней закваски, эта мужественная черта встречается нередко.
О Наташе вспоминать можно много. И еще вспомнят. Таких, как она, людей при жизни мало кто признает «нужными»; они оказываются подчас ненужными, мешающими, раздражающими, надоевшими – даже тем, кому отдали исключительно много любви и тепла, кому отдали себя самих. Но после их смерти – да и то не сразу, а лишь постепенно – начинаешь понимать, какой человек был с тобой рядом. Начинаешь осознавать, что потерял, – и не только потерял лично ты сам, но чтό потерял весь бесконечно большой мир с уходом одного маленького человека…
В утешение остается одно – что святые живы у Бога, что мир живет, и будет еще жить их молитвами. «Праведницы во веки живут, и не прикоснется их мука. Непщевани быша во очию безумных умрети, и вменися озлобление – исход их, и еже от нас шествие – сокрушение, они же суть в мире. Сего ради приимут царствие благолепия, и венец доброты от руки Господня».
…Эти библейские строки, которые иногда читаются за вечерней службой, мне вспомнились сейчас совершенно случайно. Но именно так было с Наташей. «Вменися озлобление исход их», – то есть, «нам показалось, что кончина их была злой». Смерть Наташи была мученической. Еще не пришло время говорить об этом в подробностях. Да многое и неясно, ибо виновные в ее смерти сделали все, чтобы уйти от людского суда. Она пострадала от людей того мира, который «во зле лежит», от рабов «миродержителя тьмы века сего», которые по жалкому заблуждению мнят себя в нем хозяевами. Но еще Христос, идя на смерть, сказал ученикам: «Мужайтесь! Я победил мир» (Иоанн 16, 33). По Его примеру, по данной Им благодати, мученики побеждают мир своею кончиной.
И еще несколько строчек из Евангелия в память Наташи Назаровой – христианки, матери, сестры, друга.
«Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет.
Женщина, когда рождает, терпит скорбь, ибо пришел час ее: но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир.
Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас снова, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас.
И в тот день вы не спросите Меня ни о чем. Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, - Он даст вам. (…) Просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна» (Иоанн 16, 20-24).
Священноинок Симеон
